Высокий, широкоплечий, на голове роскошные кудри с проседью, для которых в английском языке есть художественное описание «salt-and-pepper” (перец и соль). Добряк и шутник, он родился среди сицилийских полей с пшеницей, виноградников, оливковых и апельсиновых деревьев.

Дед и отец Алессандро всегда занимались виноградарством, но никогда не делали своё вино, как и многие здесь. До сих пор большинство его соседей продают виноград или вино наливом кооперативам. Возможно, именно поэтому так мало кто знает о терруаре Алькамо, где кооперативы делают «причёсанные» вина, смешивая разные сорта для достижения нужных целей. «Поразительный парадокс состоит в том, что здесь почти все выращивают виноград, но практически никто не разбирается в вине и не имеет представления, как его делать. Здесь нет винной культуры».

Алькамо находится примерно в часе езды от Палермо. Сам Алесcандро нечасто покидает остров, а вот его вина путешествуют по всему миру.
Так чем же интересен тот, к кому стремится попасть каждый увлечённый вином посетитель этого колоритного острова? Жемчужина Viola — виноградник на известняке, приобретённый год назад, c лозами Катарратто, которым более 30 лет. Так как кооперативы платят за количество, то лозы даже такого возраста — здесь редкость.

С этим сортом связано воспоминание из детства: он – мальчишка 2-3 лет, собирает виноград вместе с семьей и постоянно жуёт ягоды. Алессандро говорит: «вкус этого сорта у меня в крови». Потому и вино называется Le Mie Origin, «мой источник», «моё начало».
Катарратто был основным сортом первого сицилийского DOC, основанного в 1970. Но с приходом международных сортов, с ним перестали нянькаться, пустив на производство посредственных вин. «Многие уже забыли, какими чудесными могут быть вина из него!»

Алессандро для Катарратто использует традиционный местный способ формирования лозы — alberello, (лозы в виде отдельных приземистых кусов), который идеально работает в жарком климате. С сортом сложно работать, он достаточно танинный. Винодел уверен, что показать его характер можно делая вина в натуральном ключе, без фильтрации, осветления; «иначе вы просто теряете и терруар, и Катарратто».

В течение 20 лет Алессандро ежегодно покупал 200-300 кг винограда у разных людей, чтобы самому делать вино, изучать сорта и их союз с терруаром.  Иногда он находит особенные участки и покупает их, как этот с Катарратто на высоте 500 м над уровнем моря. Его почвы богаты окаменелостями, а на глубине есть водные источники. Летом здесь почти нет дождей, что заставляет лозы уходить корнями глубже. Виноградник охлаждают прохладные бризы с моря, а обжигающий Сирокко (ветер из Африки), который буквально уваривает ягоды на равнинах, здесь помогает сохранить лозы от болезней. К сожалению, Алессандро пришлось удалить несколько лоз посередине виноградника для того, чтобы вскоре построить здесь дом и винодельню. Пока он арендует оборудование, но понимает: для того, чтобы получить желаемое качество, нужны собственные ресурсы и погреб.

Сегодня Алессандро и его брат Альдо, который тоже делает вина под своей узнаваемой этикеткой, вдохновляют молодое поколение коллег работать в концепции натурального виноделия. То время, когда Алессандро работал с отцом на виноградниках, он вспоминает так: «когда работаешь и отдаешь весь виноград кооперативам, вдохновением и не пахнет! Ты даже не знаешь его дальнейшей судьбы! Это работа за копейки и без удовлетворения». Алессандро получил энологическое образование, после чего начал работать с известным виноделом Пьемонта Donato Lanati. Проработав год с ним в лаборатории, поехал в Грузию, где в монастыре делал «оранжевые» вина в квеври.

В лаборатории Ланати Алессандро работал над экспериментальными микро-винификациями сотни местных итальянских сортов. Обычно Донато давал ему инструкции и оставлял с ними, но исполнитель видел процесс по-своему и игнорировал указания! Как-то на дегустацию лаборант принёс образцы для проб. «Я до сих пор не знаю, понял ли тогда босс, что в вино не было добавлено ни дрожжей, ни танинов, ничего, что требовали его инструкции. Но, когда он попробовал образцы, то сказал своему помощнику, что тот ничего не понимает и что надо делать вина именно такими». Алессандро покинул лабораторию, так и не раскрыв «рецепта» своих натуральных вин.

Десять лет спустя он начал делать собственное вино с 10 га семейных виноградников. О, каким же это было счастьем для него! Со временем объём производства вырос до 50 000 бутылок. Алессандро покупает только особенные в чём-то виноградники, а новые вина выпускает для того, чтобы что-то донести до нас.

Второй по значимости виноградник находится в долине среди гор, где немного солнца, прохладные ветра и песчаные почвы. Подходящий источник для создания элегантных красных вин. Здесь живут 4 сорта: Неро д’Авола, Перриконе и две разновидности Катарратто (результаты массальной селекции). Все лозы к американским корням Алессандро прививает сам, находя лучшие образцы на Сицилии. Он очень гордится своим Перриконе, говоря, что тот — фантастический. «Я нашёл его, когда работал в центре Сицилии и встретил такое качество впервые. Уверен, что он даст очень интересные результаты. Время покажет».

Третий виноградник Виолы расположен на высоте 750 метров, на вершине горы, и окружён сосновым лесом, где бегают кролики, которые время от времени желают полакомиться виноградом. Здесь винодел поселил Пино Нуар (!) бок о бок с Катарратто.

 

Теперь о винах. Откуда идеи и вдохновение для их создания? Алессандро представляет, каким может быть вино в момент, когда пробует ягоду. Он представляет своё творение в лучшем проявлении, причём во всех деталях. Всё начинается в воображении. Хотя по сути — это то, что природа уже создала. «Иногда мои вина нравятся людям больше, чем мне самому. Я знаю, что воображение может достичь какого-то уровня, но сам я буду на другом».

Про своё многослойное, минеральное, с нежным и тонким муссом игристое Blanc de Blancs из Катарратто, выдержанное 24 месяца на осадке и разлитое без дозажа, он говорит так: «а вот оно даже лучше того, что я себе представлял!» 

Душа и экспрессия Катарратто — в Le Mie Origini. Деликатное, свежее, чувственное. Оно будто излучает любовь, которую испытывает Алессандро к сорту. Вино будоражит, захватывает в нежные, но плотные объятия. Это барышня со щедрой душой, которая насобирала душистых трав, раздаёт букеты нарциссов, ирисов и распахивает перед вами корзину со спелыми, наполненными солнцем Сицилии цитрусами и фруктами. Здесь нет мацерации, но на вкус оно удивительно яркое. Вино успело пожить в бочках на 2500 л в течение 9 месяцев. Все винтажи этого вина уходят из винодельни «под ноль» и распродаются сразу после релиза.

Note di Bianco хорошо в качестве сопровождения к еде, особенно морепродуктам. Это свежее и цветочное Грилло. «Если в вине нет кислотности, пить такое я не смогу.» Здесь она на месте.

А вот в Sinfonia di Grillo уже есть skin contact, оно уже может называться оранжевым. Оно ещё более выразительное, пронизывающее рецепторы благодатью солнечной Сицилии. 

Notte di Rossi — бленд Неро д’Авола и Сира, и он в первую очередь про свежесть. Алессандро бутилирует вина молодыми отчасти потому, что нет достаточно места для их хранения, но также и потому, что ему это нравится. «Это будто ты пробуешь свежий сок после пресса — чистый восторг, свежесть и фрукты».

Делать вино — это про ни про вопросы и ни про ответы, понимание — об этом процесс их создания. «Важно понимать, что говорит лоза, земля, винтаж. У каждого из нас — свой путь познания. В этом и заключается талант. И его нельзя как-то объяснить, потому что он про чувствование, соприкосновение».

«Это потрясающе, но в течение недели ты уже понимаешь, на сколько хорошее вино делаешь». Вино развивается быстро и достигает своего «совершеннолетия» за неделю. «Дрожжи подобны человеку, потому что он, проживая жизнь, не знает истинной её цели. Так же и дрожжи: рождаются, погибают, не осознавая своей миссии. Зато её знаем мы, создатели вин».

Что касается натурального виноделия Алессандро смеётся: «когда обладаешь знаниями, ты делаешь натуральные вина». Но сам термин винодел считает полезным, так как люди сразу понимают, что вино можно делать по-разному. Однако, он считает, что со временем термин утратит актуальность и, возможно, исчезнет. Конвенциональные вина Алессандро сравнивает с хорошо сделанной копией, подделкой и считает, что люди вскоре начнут понимать разницу в «реальных» и «фальшивых» винах.

Что касается будущего, то, с одной стороны, для себя самого он хотел бы остаться небольшим производителем. С другой стороны, Виола знает по себе, что значит выращивать виноград и быть вынужденным продавать его, а не делать вино. Он понимает, что благодаря своей популярности, сейчас может помочь 4-5 виноделам, работающим с прекрасными виноградниками.

В его гостиной, сидя на креслах из старых винных бочек, можно любоваться умиротворяющим видом на море и неспешно размышлять о будущем. Здесь, в Алькамо, оно кажется весьма безоблачным. Особенно с бокалом прекрасного натурального вина)